Hi from Usinsk, Kharyaga
Калистратыч

Калистратыч проснулся от странного звука, похожего на гудок парохода. Что это было, подумал он, и вспомнил, что накануне вечером давали горох на ужин. Смачно сплюнув на пол, он свесил свои подернутые плесенью ноги с верхней полки двухярусной кровати и задумался.
- Черт меня дернул переселиться в лагерь Паркера, опять на цыпочках надо ходить, чтобы никого не разбудить, а как я могу с такими ногами?
На нижней полке мирно посапывал, что-то напевая во сне, рабочий по лагерю со странной фамилией Диско. Калистратыч посмотрел на его лицо, напомнившее ему собственное с похмелья, и радостно улыбнулся. За щекой у него мирно терлись друг о друга три пластиковых шарика, суливших для Диско раннюю карьеру ловеласа.
Еще два дня покатаю и можно будет приступать, подумал Калистратыч. Это было его хобби, ставшее чуть ли не смыслом его жизни, и он сильно переживал, когда кто-либо отказывался от его услуг. Создававлось впечатление, что он решил увековечить память о себе с помощью этих шариков, которые он умело вгонял в крайнюю плоть очередной жертвы.
В этот раз поиск клиента занял у него чуть ли не три недели, что вылилось в приступ головной боли и бессонницу. Но наконец-то ребята принесли ему радостную весть, что Диско, поддавшись на рассказы о фантастическом действии этого, придуманного зеками ,изобретения, сдался , но с условием, что вся процедура будет происходить безболезненно и во сне.
-Здоровый лось, придется попотеть. Ну ничего, успокаивал себя Калистратыч, не такие бывали и ничего, всего лишь двух зубов лишился, и он сунул мизинец правой руки в отверстие между передними зубами. Работа рисковая, как у космонавтов. Почему ему на ум пришло сравнение с космонавтами непонятно, он и сам этого не понимал, но в тайне души очень этим гордился.
Было пять часов утра. Лагерь только начинал просыпаться.
Потянувшись до хруста в суставах и слегка испортив воздух в комнате, Калистратыч спрыгнул на пол. Диско подпрыгнул на койке, сел, и испуганно спросил: Что, уже все?, и трясущимися с похмелья руками начал ощупывать свое достоинство. На месте, успокоился он.
Спи - сказал Калистратыч, не время еще. Уже скоро....и будешь меня вспоминать всю оставшуюся жизнь. По хорошему вспоминать или по плохому он не уточнил, да и незачем было. Потеревшись спиной о косяк разболтанной двери, Калистратыч пошел умываться.
В душевой было пусто, лишь один разнорабочий с закрытими глазами пытался попасть в кабинку туалета, матерясь при этом страшно. Наконец ему это удалось: дверца рухнула с петель и послышалось радостное журчание напряженной струи о стенку унитаза.
Поплескавшись немного и растерев зубную пасту об остатки зубов, Калистратыч удовлетворенно вытерся обветшалым от многочисленных стирок , полотенцем и заторопился на завтрак.
В столовой было уже людно,но кто-то разлил на пол яблочный сок и двое или трое так и не смогли дойти до раздачи и образовали очередь у медицинского кабинета, из-за двери которого раздавался храп доктора, улегшегося спать лишь под утро, когда закончились запасы резервного спирта.
Наскоро позавтракав вчерашней яичницей и запив ее крепким чаем, Калистратыч рыгнул, почасал натруженное пузо и пошел собираться на работу. Надо не забыть взять с собой порножурнал, подаренный накануне одним из иностранцев, подумал он и сунул руку в карман брюк, с удовлетворением отметив наличие двух плотных застоявшихся мячиков под подстежкой. Игра в ручной бильярд была его любимым занятием во время обеденного перерыва. Слегка пошатываясь и зацепив одним плечом горничную, пытавшуюся отковырять прилипшую к стене козявку, напевая полюбившуюся ему с детства песню про Чебурашку, Калистратыч вышел на улицу и застыл в ожидании вахтовки. Опять, твою мать, все кишки повыдергивает пока до работы доедешь, подумал он и зло посмотрел на водителя, как ни в чем не бывало курившего самокрутку с надписью Мальборо. Придумают же черти такое название,восхитился он кинув косяка в сторону иностранного бурильщика, стоявшего неподалеку. Вот бы ему шары закатить, глядишь и в Америке можно было-бы бизнес открыть и он закатил глаза от удовольствия, картина рисовала ему многотысячную очередь у собственной виллы в Техасе, перед входом которой пестрел плакат с выведенной фломастером надписью : Даешь каждому по шарам! Welcome! Под объявлением следовал призыв, написанный уже химическим карандашом (фломастер выдохся) : Если даже ты кастрат- тебе поможет Калистрат!
Его мечты прервал зычный голос бурильщика, выучившего одну фразу по русски- Поскакали!
-Смотри чтобы копыта не сорвало, придурок, крикнул он в ответ и улыбнулся как мог широко в ответ на одобрительное OK, обнажив дыру в зубах, похожую на засранный скворечник.
По дороге на буровую Калистрат молчал и думал, как будет здорово сесть сейчас по приезду в кабину теплого 25-тонного крана и раскрыть глянцевую страничку порножурнала, который приютился у него под мышкой. Надобно сказать, что женщины его с некоторого момента не интересовали и единственный оставшийся у него в хозяйстве шар ( остальные он извлек по пьяни из хвастовства) напоминал ему о прошлой разгульной жизни. Виной настигнувшего его несчастья была молодая, но опытная, комячка, задарившая ему простатит и геморрой. Что такое геморрой он не знал, но догадывался, а само название ему очень нравилось, от него веяло чем-то романтичным и , поэтому , он с радостью рассказывал об этой болячке друзьям и знакомым . Однако с тех пор Калистратыч всей душой и телом полюбил карманный бильярд и порножурналы, которые привозили ему иностранные рабочие просто из жалости.
Кран стоял как всегда, увязнув одним колесом в придорожную грязь. Надо будет помыть колеса, подумал Калистрат, а то вид у него как у залежалого мамонта, и матерясь полез в кабину. Только бы журнал не выпал, пронеслось у него в голове, а то до обеда опять заняться нечем будет, а в пустую теребить мячи не хотелось. Все прошло благополучно и, усевшись на торчавшую из седенья пружину, он крякнул как-то задорно и , положив журнал на руль,стал листать его правой рукой, левая в это время совершала плавные вращательные движения внутри брючного кармана и издалека могло показаться будто он пытается собрать мелочь.
К обеду мячи несколько размякли и стали висеть более низко. Хорошо поработал, с удовлетворением отметил Калистрат, не то ,что вчера. Все это время он не забывал шлифовать языком шарики, обещанные Диско. Он всегда относился к делу очень ответственно, особенно когда речь шла о решении таких интимных проблем, поэтому не жалел слюны и почти стер язык до крови, пытаясь отшлифовать шары до зеркальной поверхности. В этот момент он особенно гордился собой и своей левой рукой, не забывающей выполнять плавные вращательные движения в глубине брюк.
Протрясши свою задницу после работы обратно в лагерь, Калистрат поужинал, рассказал всем несколько баек про геморрой и как он закатывал шары самому папе римскому и неспеша пошел спать. Диско на месте не было, пришла очередная машина и он торопился скачать в нее дерьмо из отстойника, чтобы лагерь не затопило, как это было уже не раз.
Калистратыч усмехнулся и вспомнил анекдот про студента-сантехника.
Учись студент, а то будешь всю жизнь ключи подавать, сказал он в пустоту. Ничего, будет и на твоей улице праздник - и шары во рту победоносно клацнули.
Закончить дело Калистратыч решил сегодня же ночью,- он жил своей, никому не известной жизнью.